— Так — нет, — сказала Ника. — Знаешь что: ты постереги пока Сида, а я прогуляюсь… проветрюсь.
— Ты пришла, — сказал он равнодушно, и эти слова значили что-то совсем другое.
— Хватит гундеть. И гундишь, и гундишь. Как пердун какой-нибудь старый. Трюхан, наверное, так же вот погундеть любил.
— Суетишься, — сказал Вито, раздавливая окурок в пепельнице. — Нервничаешь. А смысл?
— Тебя не развеселить, наверное, — сказал Грегори.
Посапывание Берта прервалось, а в следующее мгновение он уже натягивал распоротый в голенище сапог на свою бесформенную ногу.