Потом его укутали в толстую махровую простыню и напоили чем-то травяно-медовым…
От Никиты пахло сандалом и чем-то еще, не менее притягательным. Он уже понял, что эта ночь будет их ночью. Впервые за долгое время Рекс почувствовал готовность расслабиться…
– Выдвинься к Доре. Он может обходить отель слева.
Справа была неровная, в выступах и впадинах, стена, и слева была такая же стена – не зеркальное отражение, не форма для отливки, – скорее ответ на вопрос. Впереди, вверху и внизу – Штурмфогель охватывал все это единым взглядом – клубился красноватый туман. Если долго вглядываться, то можно было увидеть, как далеко впереди пряди тумана свиваются в медленную воронку, со дна которой изредка проглядывает открытое звездное пламя. Сзади туман был не таким красным, и на его фоне не сразу замечался молочно-белый круг прохода.
Луч фонаря дробился в воздухе и возвращался неуверенными бликами.
Потом он начал искать сон Эрики. И конечно, скоро нашел. Совсем рядом, потому что у тех, кто бывал наверху, постепенно атрофировалась привычка – или способность – видеть далекие сны.