– Да перестань. Уже не осталось ничего, что ты способен был бы себе простить или не простить.
И пронзительно холодно. Так холодно бывает только на ветру – но здесь не было ни малейшего признака ветра. Просто тепло из тел стремительно вылетало и таяло в пустом черном призрачном воздухе…
– Нет, конечно. В смысле – не уверен. Но даже и «палица», если ее пустят в ход…
Война, революция, переворот, Гражданская война – все открылось для него с новой неожиданной стороны…
– Да, Лени. Это он. Штурмбаннфюрер Штурмфогель. Эрвин Штурмфогель.
Штурмфогель помнил все, что рассказал ему Михась за тягучие часы пути, но думать об этом решительно не мог.