Вот и пришел момент выбора, подумал Штурмфогель. Что, прямо в Берлин?
Он сделал еще несколько глотков. Стал жевать оливки. Потом отковырнул кусочек сыра.
– Есть! – выскочил из палатки ассистент длинного Уха. – Есть общая тревога! Они вылетают!
Нойман разрешал беспокоить его в минуты восхода луны только в самых крайних случаях.
– Это не страшно, – сказал Паук. – Знаешь, у меня не идет из головы тот парень, которого было приказано оставить живым. Я почти никогда не обсуждаю приказы. Но мне кажется, здесь Дрозд ошибся. Его следовало убить… возможно даже, его одного.
И тут Рекс потерял контроль над собой. Ситуация прямиком пришла из кошмара, а в кошмарах люди над собой не властны. Он начал кричать: о том, что он еврей и многие его родные сидят в немецких концлагерях, а многие уже убиты, что он ответствен за важное звено в важнейшей операции, что Донован снимет скальпы не только с Анри и Роже, но со всех идиотов из Сопротивления, которые вместо того, чтобы искать и уничтожать настоящих предателей и пособников наци, мешают работать честному американскому разведчику…