— Глупый мальчишка! — рассердилась Альена. — Зачем, по-твоему, можно зайти за гаражи? Затем же, зачем и ты заходил! — Она демонстративно уставилась на ремень в руке мальчика.
Я сердито насупился. Поправил одежду и прошел сквозь дверь в ванную. Позади охнул священник. Я на него не обратил никакого внимания.
Зря сказала. Ксефон никогда не прислушается к ангелу. Из чистого упрямства. А зря. Ангелы никогда плохого не посоветуют.
Я заглянул внутрь. Алеша стоял перед огромной картиной, на которой была изображена большая река с плывущим по ней трехпалубным пароходом. Видно было, что картину рисовали с какого-то высокого места — обрыва или утеса. Где-то внизу виднелся пляж, Солнечные лучи играли на воде. Вся картина, казалось, лучилась жизнью и радостью. Я эту картину раньше не видел и теперь, пораженный не меньше Алеши, замер. За моим плечом восхищенно сопела Альена.
— Они получили ровно столько, сколько заработали. И не спорь. Это из моей епархии. Им отмерено по их заслугам.
Художник же молча прорвался сквозь кольцо хулиганов и встал рядом с Алешей.