Отставив кружку с вином, Волков встал. Земля чуть задрожала. Он отошел от дома и оглянулся. На крыше танцевал призрак: подобие человека, состоящего из языков холодного бледного пламени.
Штурмфогель робко положил трубку на рычаги, собрал и запер в сейф фотокопии и поспешил к лестнице. Пройти эту чертову проверку на лояльность следовало прямо сейчас. Сию минуту.
Интересно, подумал Нойман. Штурмфогель не был специалистом-вербовщиком; впрочем, как всякий оперативник, он имел собственную агентуру. И, насколько Нойман знал, еще ни один агент Штурмфогеля не «сгорел».
Он опять уставился на досье и вдруг ощутил желание раскинуть пасьянс – а потом поступить так, как подсказывают карты.
– Думаю, да, – сказал полковник неохотно. – Вас проводят. Сержант!..
Гиммлер помолчал, что-то переключая в себе. Даже его лицо переменило несколько выражений, прежде чем стало строгим и сосредоточенным.