– Черт, я даже боюсь произнести это… – Нойман набрал побольше воздуха и как будто нырнул в упомянутое дерьмо. – Ведь теперь, пока мы не узнаем, кто из нac… крыса… мы не сможем ни черта. Я прав?
Мраморные и гранитные колонны, подпирающие цветущий сад…
Не первый раз и даже не первый год принимала она участие в тайных операциях подполья, но никогда не испытывала такой неуверенности в себе. Проклятый эсэсовец…
Предатели. Гнусное мелочное отребье. Нелюди.
– Сюда, – позвал Ульрих. Он стоял в пустых дверях одного из домов, такого же, как все. – Сюда…
– Так и было, рейхсфюрер. Но я ввел режим «глухих переборок». И приказал даже мне не докладывать о частностях…