Там, внизу, останется не приходящий в сознание Салим – и тихий, заторможенный, туповатый Полхвоста. Отныне и навсегда – просто Михаэль Эрб. Помнящий где-то в глубине – невыносимой, недоступной сознанию – о Верхе, и потому на всю жизнь несчастный.
– Музыкальный фонтан. Знаю. Никуда не уходи, я буду через пятнадцать минут!
– Нет, шеф. Есть данные по его нижнему телу. Усташи…
– Возможно, – сказал Нойман. – Я даже готов выдать вам еще одну тщательно охраняемую тайну. Наша структура продумана так, что при самом тотальном проникновении противник все равно не получает, по большому счету, ни-че-го. Он будет знать все, но это ему ни хрена не даст. Смешно, правда? Я даже не сам это придумал…
– Огонь! – в ужасе крикнул Варга. Он чувствовал, что еще немного – и его затянет, увлечет в словесный водоворот. Слова выстраивались в цепочки, вытягивая наружу какой-то скрытый смысл, затаенные мысли… Но случилось чудо: одно слово сумело как-то проскочить, сумело найти щель в этой изощренной защите…
Штурмфогель не перешел на сторону «Абадона». Но он вдруг сумел доказать, что у них есть общие враги и что нужно объединиться против этих общих врагов. И что непонятнее всего – ему поверили. Поверил отец – и даже поверила она сама. Хотя все еще по инерции сомневалась.