- Или вот хотя бы песня о том, как черный Бужва проложил королю путь в город, - продолжал Нан. - Не понимаю, что вы так восхищаетесь песней, ведь согласно этой песне победу королю принесли не вы, а старый покойный чиновник империи, который и меча-то никогда держать в руках не умел, и вдобавок вел себя в этом деле как последний изменник, а это "справедливое правление", которого Бужва потребовал от короля, значит не что иное, как то, что тебя и твоих детей скормят муравьям!
Ванвейлен поглядел на говорившего. Голова у него была как стесанный пень: ни ушей, ни носа. Вряд ли, однако, то был строительный инцидент.
- Я ничего не боюсь, - сказал незнакомец, - пошли.
- Несомненно. В присутствии самого Ира... это трудно описать словами, но - ты попадаешь как будто в гигантский резонатор чувств, идей, ощущений. Своих собственных чувств, Стрейтон, а не кем-то навязанных! Именно поэтому желтые монахи должны быть бесстрастны и бескорыстны, иначе просто сойдешь с ума - и все.
- Ну, - сказала служанка, - у людей из рода наместников Аракки всегда есть кого бояться.