- Теперь вы унаследовали все, - ласково и искательно сказал секретарь Бариша, - войско - от аравана Баршарга, мнение народное - от наместника Рехетты, и даже - колдовство храма. Вы теперь - полный хозяин провинции, господин Арфарра.
Несколько раз Харсома приносил к своему другу разные документы. Требовалось совсем немного - вытравить кислотой имя или цифру, и вписать другую, или состарить бумагу или шелк до подходящего возраста. Даттам с досадой спросил:
Неревен глядел, как чужеземец перебирает паучки и отвивные петли - и тут душа его задрожала, как яйцо на кончике рога. А ну как поймет?..
- Нынче, - начал он и захрипел. - Если я увижусь с вашим злым богом, я обязательно спрошу: почему у звезд - не мы, а они...
Киссур очнулся не очень скоро, дня через два, на лежанке в хижине отшельника. Окошко с промасленной бумагой было открыто, прямо в солнечном пятне грелся старый белый волк. Отшельник сидел рядом с волком и улыбался. Теперь, на свету, Киссур заметил у него на лбу старое полустертое клеймо каторжника. Отшельник сказал, что рана заживет через две недели, и стал поить Киссура рисовым отваром с ложечки. Потом спросил, что он не поделил с товарищами. Киссур рассказал.
Вечером узника, лежавшего из-за изрядных побоев в постели под шелковым пологом, навестил Чареника, министр финансов. Они немного побеседовали, и Нан пришел к выводу, что это ему кара за грехи, и что, например, в вопросе об откупах он был неправ; и если Чареника поможет ему вернуться к власти, Нан непременно введет откупа. Про заговор Чареника ничего не сказал, опасаясь, что опальный министр выдаст заговор, дабы вновь обрести благоволение государя, но спросил про место, где стоит сейф, и про код к сейфу. Нан тут же назвал место и код.