И с этими словами императорский наставник быстро встал и вышел из зала.
В оловянных глазах Бахадна плясала радость.
- Скажу ли? - опешила старуха. - Уж не сошла ли я с ума? Я сейчас же скажу первому министру, что в его дом пожаловал гнусный мятежник, который трижды отказывался от союза с ним, и утопил его посла в бочке с маслом. И тебя скормят белым мышам, а князя твоего положат на коврик для казни и отрубят ему голову!
Ванвейлен стоял, кутаясь в плащ, у речного причала. За ним, в ночи, неясно мрачнела серая громада казенного склада, и грузчики с приглушенными ругательствами цепляли ручную лебедку к огромному, непривычному для них ящику. Груз, находившийся в ящике, был обозначен лично араваном Баршаргом как "оборудование для горных работ", и чиновник рядом с Ванвейленом равнодушно наблюдал за его погрузкой.
- А почему, - нежно проворковал Шаваш в розовое ушко, - ты в тюрьме вешалась?
- Я принес ему корзинку с подарками от Айр-Незима, - сказал Шаваш, и он так обрадовался, словно получил весточку от возлюбленной, и он сказал, что Осуя - это самый прекрасный город на свете, где никому не рубят головы. А в корзинке было двенадцать слив, три персика и пять груш.