"Ох, – сентиментально вздохнул Алекс Килгур, – бедненькие мои, ни в чем не повинные животинки".
Краулшавн потянул на себя холщовую ткань и, увидев под ней аккуратно сложенные листы толстого стекла, стал возбужденно перебирать пальцами. Подняв один лист, он ткнул им Алексу в лицо. Килгур осторожно отстранил Краулшавна.
– Хорошая мысль, Танз, – сказал он. – Обещаю тебе как следует ее обмозговать.
У Стэна был ужасающий вид: волосы всклокочены, глаза ввалились, одежда висит, как на вешалке. И шел он – прихрамывая.
К счастью, появление блудного сына прервало его рассказ.
– Сюда регулярно заглядывают придирчивые патрульные, – предупредил Четвинд.