— Ну здравствуйте, Ненашев Виктор Николаевич, — пробормотал я.
— Ты так ничего и не понял. Ты не можешь заставить его раскаяться. Если это будет по принуждению, то какое же оно искреннее? Ты можешь помочь ему осознать степень его падения, но прийти к осознанию своей вины он должен сам.
— Ну-у не бери на себя слишком много, Эзергиль. Вы всего лишь первые ласточки. Маяк, на который будут ориентироваться другие. Но в принципе ты прав.
Прямо перед нами неожиданно материализовалось что-то пушистое. В этом мячике образовались два огромных глаза.
— Что тут за цирк? — поинтересовался вышедший из подъезда отец Федор, наблюдая за погоней.
Я посмотрел туда, куда показывала девочка. Там, естественно, шагал Ксефон. Быстро он отыскал мальчика. Я машинально сунул руку в карман и достал липучую бомбу. Альена покосилась на шар в моей руке.