Андерсон подняла журналы и письмо, которое оказалось на самом деле не письмом, а счетом за электроэнергию. Счет навел ее на мысль о Джиме Гарднере. Она положила почту на стол в прихожей, вернулась в кресло, перевернула в блокноте страничку и быстро начала копировать свой рисунок…
— Где можно еще найти такую храбрую и самоотверженную женщину? — вещал тем временем преподобный Гухрингер. — Она одна стоила многих. В ней жило сердце ее мужа, а жизнь ее проходила только по божьим законам. Она пряла пряжу…
Гард попытался сосредоточиться. Он готовился стать героем. Стать героем или сдохнуть.
Огонь разделяет его и корабль. Он не сможет пробраться в корабль!
Сейчас, стоя у зеркала и пытаясь на практике применять советы, данные ему Хейзел, Ньют почувствовал, что, очевидно, грядет перемена погоды, потому что все его сведенные ревматизмом суставы вдруг по-настоящему заныли.
Возле него, как чертик из коробочки, возник Рон Каммингс. Он улыбался дьявольской ухмылкой.