— Ветер дул с запада, — сказал он. — Западный ветер, западный бриз, если вам так больше нравится, от семи до девяти миль в час, с порывами до пятнадцати. Мне кажется очень странным, миссис Сент-Джордж, что ветер не донес до вас криков вашего мужа, когда вы стояли на Русском Лугу в какой-то полумиле от него.
Он продолжал говорить, но вряд ли я слышала его, Энди, — моя голова слишком была занята собственным заполнением пустот и проделывала это настолько быстро, что я подумала, что, должно быть, знала, что они умерли… где-то в глубине души я знала это. Гринбуш сказал, что они выпили и ехали на машине со скоростью более ста миль в час, когда девочка просмотрела поворот и влетела в карьер; он сказал, что, скорее всего, оба были мертвы задолго до того, как эта двухместная жестянка затонула.
Ну что ж, после этого мы обе немного расслабились. То, что я чувствовала, было бешеной злобой. Как будто внутри у меня появился глаз, о существовании которого я раньше даже не догадывалась, и все, что я видела им, было длинным, вытянутым, как у лошади, лицом Джо, с вечно приоткрытыми губами и желтыми зубами, с небритыми красными щеками. С тех пор я видела это лицо постоянно, этот глаз никогда не закрывался, даже когда закрывались два других, и я засыпала; я начала понимать, что он не закроется до самой смерти Джо. Это как любовь, только со знаком минус.
— Это звонят из его офиса, — сказала она, как будто я была неимоверной тупицей. — Вы будете разговаривать с мистером Гринбушем?
— Я знаю, что ты это сделаешь, — заорала Вера в ответ. — Однажды ты действительно сделаешь это, ты, мерзкая сварливая карга! Ты убьешь меня так же, как убила своего мужа!