За первым метеоритом небо прочертил второй, третий. Триша села, лохмотья пончо, которыми она прикрывалась, упали на колени, глаза широко раскрылись. Четвертый метеорит, пятый, эти полетели в другом направлении. Перед ней разворачивалось захватывающее зрелище: метеоритный дождь.
Отец Триши восхищался Томом Гордоном за то, что тот никогда не терял самообладания. «Флэш – не человек: айсберг», – частенько говорил Ларри Макфарленд. Триша любила повторять эту фразу. И только Монье-Болонье и (однажды) своей подруге Пепси Робишо она сказала кое-что еще. С Пепси поделилась она мыслью о том, что Том Гордон «очень даже симпатичный». А Моне, отбросив осторожность и всякий стыд, призналась, что второго такого красавца, как Номер 36, на свете нет и, если бы он коснулся ее руки, она бы лишилась чувств. А если бы поцеловал, пусть даже и в щечку, то скорее всего умерла.
– В кого? – Триша вскинула глаза на отца, не уверенная, шутит он или нет. Вроде бы не шутил, говорил на полном серьезе.
И тут ужасная мысль пришла к ней в голову… какая там мысль, она разом поняла, что по-другому и быть не может. Ее «Уокмен» разбился, разлетелся на тысячи мелких кусочков, которые сейчас лежат на дне внутреннего кармана рюкзака. Иначе и быть не может. Не мог плейер пережить такой спуск.
Подготовка к броску закончилась, и Триша почувствовала, как наливаются силой плечи. Пусть он ее съест, пусть одолеет. Но добровольно она не сдастся. Сделает все, чтобы довести игру до победы.
Триша покачала головой, не зная, чем вызван ее вопрос. А теперь, сидя на сваленном дереве в сгущающихся июньских сумерках, она вздрогнула от сверкнувшей в голове мысли: неужели она спросила потому, что какая-то часть ее подсознания, способная заглянуть в будущее, знала о том, что должно произойти? Знала, решила, что без помощи Господа не обойтись, и выдала команду на этот столь необычный для Триши вопрос?