Когда она проснулась, солнце висело над кряжем на дальней стороне болота. День покатился к вечеру. Скажи мне, Джонни, что мы припасли для наших конкурсантов? Пожалуйста, Боб, мы припасли для них вторую половину дня. Это не очень хороший приз, но это все, что они могут ждать от таких говнюков, как мы.
– Смотрите. – Голос матери. – У нее шевельнулись губы!
Триша огляделась, увидела несколько низких каменных выступов, между которыми ветром намело кучки сосновых иголок. Отнесла рюкзак к одному из них, прогулялась к ближайшим молодым сосенкам, наломала веток, чтобы соорудить из них матрац. Она понимала, что кровать будет не из лучших, но где взять другую? Ночь принесла с собой уже знакомые чувства одиночества и тоски по дому. Зато ужаса она не испытывала. Ощущение, что за ней наблюдают, исчезло. Если какой-то зверь и следил за ней из лесу, то теперь он ушел по своим делам, оставив ее в покое.
– Куда вы позвоните, если у вас разобьется лобовое стекло? – просюсюкала Триша. – По телефону 1-800-54…
– Посмотри, Том. – Теперь она лишь взглядом провожала вертолеты. – Посмотри, они пытаются меня найти. Если б они подлетели чуть ближе…
В номере мотеля «Касл-Вью», который Куилла попросила Ларри Макфарленда разделить с ней, Ларри, в пижаме, сидел на краю кровати, обнимая за плечи бывшую жену, одетую в самую тонкую из своих хлопчатобумажных ночных рубашек. И хотя Ларри знал, что под рубашкой ничего нет, а в последний год роль сексуального партнера выполняла у него левая рука, страсть в нем не закипала (во всяком случае, не было желания тут же завалить жену на кровать). Он чувствовал, что Куилла дрожит всем телом.