Триша покачала головой, а ее отец кивнул, словно и не ожидал другого ответа.
Полдюжины букв V образовались на гладкой поверхности пруда, и с каждым мгновением расстояние между бобрами и девочкой увеличивалось. Пошла своим путем и Триша. Теперь она держала курс на большую кочку, целый остров, заросший темно-зелеными папоротниками, торчащими во все стороны, словно взъерошенные волосы. На этот раз она двигалась не по прямой, а по широкой дуге. Увидеть бобров – это здорово (полный отпад, как сказала бы Пепси), но у нее не было ни малейшего желания столкнуться с плывущим под водой бобром. Она видела достаточно картинок бобров, чтобы знать, какие у них большие зубы. И какое-то время Триша вскрикивала всякий раз, когда ее ноги касалась водоросль или затонувшая ветка, в уверенности, что это Главный Бобер (или один из его верноподданных). Конечно же они хотели, чтобы она незамедлительно покинула их владения.
Ответа не получила. Подняла голову, огляделась. Номер 36 ушел. Триша дотащилась до ручья, попила. Вода более не вызывала болезненной реакции ни в желудке, ни в кишечнике. Девочка не знала, что сие означает: то ли ее организм привык к этой воде, то ли отказался от попыток избавиться от гадости, которая в ней содержалась.
Триша обхватила его пальцами, покачала. Разжала пальцы, посмотрела на крупицы ржавчины, оставшиеся на коже. Вновь схватила и покачала. Ощущение deja vu охватило ее. Вроде бы она уже стояла на этой поляне, но не одна, а с Томом Гордоном. И он…
И словно в доказательство своих слов Триша коснулась рукой бейсболки.