– Дело не меня касается, – сказал дядя, – тайна не моя. – И он резко отвернулся, словно входить ни в какие препирательства не желает, однако дает им время на размышление.
– Хочу, чтобы он написал мой портрет, – сказал он.
– Титорелли, ну когда же он наконец уйдет?
– Да это же самое интересное! – сказала фройляйн Бюрстнер.
– А если я не сознаюсь, вы мне не можете помочь? – испытующе спросил К.
Нет, сейчас он пойдет к адвокату и откажет ему, а этот отказ освободит его не только от самого адвоката, но и от Лени, и от этого коммерсанта.