Узнавать что-либо у врача значило привлечь внимание к семье Фрайз. Хорошо бы уметь видеть сквозь стены, если такое, вообще, возможно.
Чертик на несколько секунд истаял до розового контура, уже не вопил, а шептал, но тут же снова разбуянился в полную силу.
Герди – истинный художник. Она возилась со мной больше часа, а когда закончила, невозможно было понять, есть на мне грим или нет. Получилось вот что: я стала года на два старше, если считать по-марсиански, а по-венериански – на все шесть. Лицо стало тоньше, куда-то подевалась курносость, откуда-то взялось очаровательное выражение легкой усталости от всего мира. Глаза сделались огромными.
Но при полуторной тяжести я предпочла не рисковать.
Я подслушал кусочек разговора дяди Тома с отцом. Вернее сказать, я услышал только монолог дяди Тома, поскольку отца не было слышно, да и разговор шел с двадцатиминутными паузами.
На межзвездных кораблях, конечно, будут ясли. Что же выбрать? Изучать педиатрию, психологию раннего возраста и педагогику, чтобы сделаться хозяйкой межзвездных яслей? Или все-таки прорваться на курсы пилотов, осилить все трудности и сделаться женщиной-пилотом… которую никто не берет на работу.