Под спокойную мелодию Гриссини взял Анжелину за руку и подвел к рампе. Они поклонились, затем вернулись к кубам. Анжелина медленно и осторожно села на средний куб, затем закинула ноги и улеглась на все три ящика. И улыбнулась зрителям, подпирая ладонью подбородок. Юбка свешивалась и была черна, как смоль, на фоне белых внутренних поверхностей кубов. Гриссини делал пассы, его волшебная палочка снова исчезла.
– Стандартный гонорар. По сто восемьдесят кредитов. До свидания.
Разумеется, им оказался роскошный робот. Выше меня. Сверкающий великолепно отполированной сталью. Глазами служили громадные бриллианты отменной огранки. Вдобавок робот носил белые перчатки. И от него на версту веяло механическим чванством.
Зрители хохотали, глядя, как бледные от страха мужчина и женщина в поднятых силачом креслах судорожно вцепились в подлокотники и пытаются улыбаться. Под звуки труб раздвинулся занавес, и Пьюссанто, держа своих пленников над головой, взобрался на сцену. Повернулся и поклонился зрителям. И принялся подбрасывать кресла с людьми, как гири!
Я запомнил номер и съел листок. Вкусом он напоминал перечную мяту, вдобавок бодрил. Наступил черед неизбежного напутствия.
– Так-так... Выходит, вы нарочно подставили Боливара? – Он кивнул с довольным видом. – Что позволило обложить меня еще плотнее. Оставалось только показать пальцем на ни в чем не повинного Джима ди Гриза как на закоренелого преступника... Яркая криминальная биография и все такое... Нет, я вам понадобился не для того, чтобы положить конец ограблению банков. Совсем наоборот!