О, боже. Дурацкая инструкция напоминает мне нашего профессора лингвистики в Бангоре, который был настолько погружен в изучение языковых тонкостей, что в разговоре не мог не отвлекаться на анализ каждого слова в отдельности: «Сегодня утром я буду… слово „буду“, знаете ли, в 1570 году…»
– Звените, у вас есть работа? Ничего. Пасибо!
– Э-э-э, понимаешь… – смутилась я. – Я обычно пользуюсь книгой Марко Пьера Уайта. Поразительно, насколько просто все получается, если учитывать концентрацию вкуса.
Я видела, как мама взяла себя в руки и оглядела комнату, оценивая ситуацию.
– Полная тишина! – пропела она (такой голос бывает у Юны Олконбери, когда та расставляет цветы по вазам).
– Я… надеялся, что кто-нибудь будет с тобой рядом, когда… Прости, Бриджит. Боюсь, у меня для тебя довольно плохие новости.