– Благодари свою счастливую звезду, Бридж, – возразил Даниел, лежа на спине и выпуская дым в потолок. – Ты ведь вполне могла выйти замуж за какого-нибудь сурового студента-инженера с севера и провести остаток жизни, убираясь на псарне. Да и потом, – он засмеялся, – нет ничего плохого в дипломе из… из… – теперь ему было так весело, что он с трудом мог говорить, – …из Бангора.
– Посмотрим, дорогая. Может быть, завтра, когда я разберу корзину с овощами. Я там оставила два фунта «Короля Эдварда» – могу поспорить, они проросли. Никто, конечно, не прикасался к цветам, пока меня не было. И спорим на что угодно, что Юна не выключила отопление.
– Хм-м-м, – нахмурилась Юна. Теперь на нас надвигалась мама.
– Дорогая, – тихо сказал папа, проследив за моим взглядом, когда Юна устремилась по направлению к нам, – кажется, здесь устроили нечто не похожее на чашечку чая у мамы или Юны.
В этот момент в магазин ворвался помощник оператора.
Странно. Когда люди бросают близкого человека из-за романа с кем-нибудь еще, неужели они думают, что будет лучше, если они сделают вид, будто у них никого нет? Неужели они так уверены, будто брошенному человеку будет легче считать, что его бросили просто потому, что не могли его больше выносить, а зато теперь у любимого существа есть все шансы недели через две встретить какую-нибудь высокую фигуру вроде Омара Шарифа с джентльменским кейсом, в то время как бывший возлюбленный проводит вечера, рыдая при виде забытой зубной щетки? Они похожи на тех людей, которые вместо правды изобретают ложь, чтобы оправдать себя, даже если правда лучше лжи.