– Ну, что вы радикальная феминистка и у вас очень яркая жизнь…
– В общем, да. Ну, то есть мы с ним немного работали. Он невероятно милый и симпатичный. Кажется, ты говорила, что тот парень на Фуршете с Карри из Индейки был полный идиот.
Двое полицейских закатили глаза, а мама, облаченная в черно-белый клетчатый пиджак в стиле шестидесятых годов (очевидно, она тщательно подготовилась, чтобы её костюм сочетался по цвету с полицейской формой), с косынкой на голове и в темных очках, устремилась обратно в багажный зал. Офицеры устало потащились за ней. Через сорок пять минут они все вернулись. Один из полицейских нес широкополую шляпу.
– Станут, станут. Я решил идти, Бриджит. Буду выглядеть как ни в чем не бывало, высоко держать голову и… но… – снова всхлипывания.
Это будет чудесно. Я прославлюсь как великолепный кулинар (при этом не прилагающий к готовке никаких видимых усилий).
Я остаюсь в Лондоне. Так всегда – мне кажется, что я прекрасно развлекусь в Эдинбурге, а в результате я оказываюсь способна только на то, чтобы принять участие в пантомиме. Кроме того, я всегда одеваюсь по-летнему, а потом наступает жуткий холод, и приходится, дрожа, преодолевать мили по крутым мостовым в полной уверенности, что все остальные сейчас на грандиозной вечеринке.