— Молодца, — ответил я, — хвалю. Вечером стребую тебе дополнительную порцию.
— Постыдился бы плакаться со своим чертовым носом! — не выдержала Света и со страшной силой шваркнула тарелку в мойку. Тарелка разбилась. — Сам на прошлой неделе какой домой явился? Рукав разодран, ухо надорвано, у одного ботинка каблука нет вовсе, денег в кошельке — как корова языком слизнула. Ты бы посмотрел на себя тогда! Не человек, а какой-то кусок несчастья! И кто же тебя так? Опять дикие комнатные собачки подрали?
— Ну, тетя Соня, — вступил в разговор Андрей, — это, положим, не совсем так...
— Кто ж меня с ней в гостиницу пустит? — сквозь слезу крикнул дядя Володя.
— А какую зверюгу-то он выдрессирует? — недоуменно спросила Света. — У нас зверюга в доме только один — холодильник «Север». Других я не наблюдаю. Кроме, разве, тебя, когда ты голодный.
Наконец, первые восторги прошли. Андрей часа два, прихлебывая чай, рассказывал всю эпопею с начала и до конца, а мы слушали и восхищались. Честно говоря, я мало что из всего этого понял, но общую суть уловил: Андрюша, как выяснилось, года два занимался какими-то до безумия сложными обменами квартир своих многочисленных родственников и собственной комнаты в коммуналке, в результате чего им со Светой обломилась небольшая, но зато отдельная двухкомнатная квартирка, расположенная рядом с Тимирязевским лесопарком.