— Ха, — сказал Макс. — Я в его годы только-только научился сам на горшок садиться.
— Внимание всем постам, — сказал я со значением в голосе. — Тетя Соня явилась. Слышь, Цигейка, а у нас вводные-то изменились. Этих дурачков как-то мирить надо, а то они со своими раздорами совсем забудут нас кормить, и два гордых, но красивых животных — это я про себя — погибнут тут смертью храбрых в пыли. Может, дать им все-таки эту комнату разобрать, как ты думаешь?
И тут Андрей придумал новое унижение. Света в этот вечер принесла несколько апельсинов в такой сетчатой пластиковой упаковке. Ну, знаете, такая сеточка, который с одной стороны раскрывается, выпуская апельсины, а с другой стороны остается закрытой. Так вот, они съели все апельсины, Андрей некоторое время игрался этой сеткой, а потом взял и натянул ее мне на голову.
— Знаешь, Свет, — сказал Макс, вгрызаясь в здоровенный кусок мяса, — не хочу сказать ничего плохого о вас, женщинах, но соглашаемость была — девяносто пять процентов.
— Ну да, — ответил Андрей. — Но это не значит, что ты можешь издеваться над домом, где прошло мое детство!