Минут через пять Андрей понял, что за двумя животными погонишься — станешь полным дураком, да еще и в пыли весь извозишься. Поэтому он сосредоточил свои усилия на Цигейке, которая была не слишком резвая. Но и за ней он гонялся довольно долго и нудно, тем более что я мужественно кидался ему под ноги, и Андрей временами даже падал, называя меня почему-то собачкиной женой, хотя это оскорбление.
— Слышь, Свет, — нервно сказал Андрей. — А может, ну его, Шашлыка? Зачем он там, на даче? Давай его здесь оставим. И ему спокойней, и нам.
— Аф, — на всякий случай сказала Цигейка, чтобы подчеркнуть свое собачье происхождение.
— Я пока ничего не предлагаю, — сказал Андрей. — Я просто хочу, чтобы эта песнь одинокого кота прекратилась раз и навсегда. Иначе мне придется искать для работы и отдыха какую-нибудь другую квартиру.
Я промолчал. Но потом вдруг услышал, что в коридоре раздался довольно заметный шорох. Но поскольку мышей у нас сроду не водилось, было понятно, что мышка-то — весом килограмм в восемьдесят. Увесистая такая мышка завелась. Андрей ее зовут. Это он нас, как выяснилось, пугал таким образом. Однако мы из-под шкафа не вылезали ни под каким видом. Правда, черт нас знает, почему мы так уперлись, хотя полчаса назад были готовы ехать на квартиру любым способом... Но раз заклинило — значит заклинило. Просто так вылезать мы не собирались.
Но Света настояла, чтобы мы еще минут пять побыли на свежем воздухе, после чего меня снова водрузили под заднее стекло, Света села рядом и стала махать у меня перед носом газетой. Окно открыть они так и не догадались. Во ребята дают! Ну просто обалдеть можно, какие догадливые. А я из-за этой газеты расчихался во все стороны, потому что Света ее достала из багажника, где было очень грязно и пыльно.