А Клайд, выходя из здания суда под свистки и проклятия толпы, спрашивал себя, хватит ли у него завтра мужества выступить в качестве свидетеля, как это было ими давно и тщательно обдумано... И еще он думал (из тюрьмы и обратно его водили без наручников): нельзя ли, если никто не будет смотреть, завтра вечером, когда все встанут с места, и толпа придет в движение, и его конвоиры направятся к нему... нельзя ли... вот если бы побежать, или нет - непринужденно, спокойно, но быстро и как бы ненароком подойти к этой лестнице, а потом - вниз и... ну, куда бы она ни вела... не к той ли маленькой боковой двери подле главной лестницы, которую он еще раньше видел из окна тюрьмы? Ему бы только добраться до какого-нибудь леса - и потом идти... идти... или просто бежать, бежать, пусть без остановок, без еды, пусть целыми днями, пока... ну, пока он не выберется... куда-нибудь. Конечно, можно попытаться... Его могут пристрелить, в погоню за ним могут пустить собаку, послать людей, но все же можно попытаться спастись, не так ли?