Техники оттаскивают штурмовик на стоянку и начинают копаться в его моторе. А мы идем к штабу. Оба молчим, вспоминаем Ивана Тимофеевича — каждый по-своему.
Я даже пугаюсь, слишком уж резкий и неожиданный этот переход от состояния мурлыкающей кошки к облику разъяренной тигрицы. Ну, уж с ней-то спокойной жизни точно не будет.
А вот целая серия фаз, где жрецы, колдуны, шаманы и маги одним словом вызывают землетрясения, ливни, засухи. А вот фазы, где буквально все люди владеют телепортацией, телекинезом, левитацией и само Время знает, чем еще. Что это?
— Да здесь все сразу: и Баранова поминаем, и победы отмечаем, и ордена обмываем, и гостей привечаем.
— Хоть бы выспаться дали, Время побери! — ворчу я, снова закрывая глаза.
— Это ты “боевиков” уже на фронте получил? — спрашивает Константин. — В мае, я помню, у вас с Сергеем по Звезде только было.