Слов нет, эта машина — действительно прорыв в будущее. Но за пять часов работы я так и не нахожу ответа на вопрос: “Почему самолет потерял управление и вошел в раскачку?”
— Пробуем машины на пилотаж, — добавляю я. — А вы что подумали?
Через минуту она выносит мне рубашку песочного цвета с короткими рукавами и такого же цвета шорты. Я удивленно смотрю на них. Откуда?
Всю дорогу до аэродрома Ольга молчит, о чем-то думает, положив голову мне на плечо.
— Может быть, и меня угостит вторая? — слышим мы голос комиссара. — В честь чего застолье?
Сентябрь кончился, идет уже октябрь. Втянувшись в круговерть войны, я совсем забываю, для чего я здесь. Голос, прозвучавший в моем сознании на рассвете 7 октября, был как гром из осенней тучи.