– Ничем тебя не прошибешь... Неужто ты так вот вдруг решила, и все? Никаких сомнений?
– Как это понимать, волшебник? – Опершись на топор, Фин вскарабкалась на ноги и заковыляла вперед. – Почему вы ничего не делаете?!
– Как знать, – опять отрезал волшебник не допускающим дискуссий тоном, хотя трудно судить, насколько он сам верил в возможность бестревожного расставания с гадом.
– Правда? Плохо. Ты разделяешь распространенное в вашем цеху мнение, будто все волшебники – слепцы, витающие в облаках собственных фантазий? Боюсь, это не так. Волшебники могут быть очень зоркими, когда хотят. А я хочу почти всегда.
– Бежать, значит, собираешься! – не слишком оригинально начал барон, остановившись в центре комнаты и уперев руки в боки. – Да еще и золото родительское прихватил!
Однако Элинор не поморщилась и не отвернулась, а, напротив, оживилась, встала из-за стола, прошлась туда-сюда по комнате и, наконец, остановилась перед барышнями.