– Я? Нет. Я, пожалуй, посмотрю, что у вас получится.
– Велел передать тебе, ежели увижу, что прятаться бесполезно.
– Ясненько. А если я не захочу быть волшебником, чего произойдет?
– Я? – с неприятной усмешкой переспросила Элинор. – Нет. Я тебя наказывать не стану.
– Слушай, не дури. Что ты здесь забыла?.. – Но Элли вновь не дала гномихе как следует развернуть мысль.
А вот что действительно объединяет волшебников-диктаторов и, собственно, делает их таковыми, так это непоколебимая уверенность в своей компетентности. Такой волшебник – конечная инстанция в решении любых вопросов, он искренне полагает, что кроме него никто мыслить не может, а если вдруг кто и может, то все равно не так хорошо, логично, тонко, хитро, коварно и т. д. Порочность данного подхода очевидна – если таким образом думает n волшебников, то n-1 уже неправы по определению. На прикладном уровне (в жизни то бишь) это тоже подтверждается. Большинство диктаторов вне зависимости от того, насколько высоко им удалось забраться, плохо заканчивают, и даже те, кому не указали на несостоятельность при жизни, могут быть абсолютно уверены: стоит им исчезнуть, как все их труды рассыплются в прах. Потому что придут новые, с новыми гениальными идеями, как все переделать, предварительно разрушив до основания и глубже...