Рейн, успевший переодеться, сидел перед огромным серебряным подносом с жареной свининой, теплыми булочками, сушеными яблоками и персиками. Он явно собирался в одиночестве расправиться с этой горой еды. Что-то пробурчав, он указал на стоявшую перед камином большую ванну, наполненную горячей водой.
— Убирайся! — зарычал на нее Гевин. — Я буду сражаться сам.
Певец был очень красив собой: горящие огнем темные глаза с густыми ресницами, темные вьющиеся волосы, великолепная кожа, волевой подбородок.
— Черт! — выругался он, впервые в жизни высказав недовольство тем, что женщины уделяют ему слишком много внимания.
— Что ты сделал с ней? — в ярости прошипел Джослин, спрыгивая с предпоследней перекладины. Его руки сами потянулись к горлу Чатворта.
— Гевин! — воскликнула Элис, прижав руку к груди. — Ты до смерти напугал меня.