— Знай, что тебе никогда не удастся освободиться от меня. Когда будешь готова признать, что я тот, кто тебе нужен, приходи ко мне. Возможно, я соглашусь взять тебя назад, — Не дав Джудит вымолвить ни слова, он в несколько шагов пересек комнату и вышел.
Преодолев сопротивление, Джудит высвободила руку и со всей силы ударила его по щеке. Глаза Гевина запылали яростью, и он, схватив ее за руку, сдавил пальцы так, что едва не сломал. Вдруг он поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Джудит, — прошептал он, — спасибо. — Он вытянул руку, как бы собираясь коснуться ее щеки, но остановился.
— Ты занят сегодня? — со смехом спросил его один из певцов.
— Не знаю. Я ненавижу его, я люблю его, я презираю его и восхищаюсь им. Я не знаю. Он такой огромный — его так много, — что поглощает меня. Я всегда чувствую его. Когда он входит в комнату, то заполняет собой все помещение. Даже когда меня мучает страшная ненависть к нему, когда я представляю, как он держит в объятиях другую или читает письмо от нее, я не в состоянии отделаться от него. Это любовь? — спросила она, подняв на мать вопросительный взгляд. — Это любовь или я просто одержима дьяволом? Он не добр со мной. Я уверена, что он не любит меня. Он никогда мне об этом не говорил. Единственное место, где он ласков со мной…
Гевин не стал терять время на то, чтобы удивляться. Его руки от ее, живота поднялись к груди. Джудит выгнулась и закинула голову, и когда Гевин увидел ее нежную шею, которая четко выделялась своей белизной в царившем полумраке, его охватило еще большее возбуждение. Он сжал пальцами ее бедра, руками помогая ей сохранить стремительный ритм. Они кончили одновременно, и взрыв, который они испытали, был подобен фейерверку из серебряных и голубых звезд.