— Значит, это правда. Вы любите Уолтера Демари?
Большой зал дома был освещен огнем камина. Некоторые из наиболее приближенных вассалов Монтгомери играли в карты, кости и шахматы, чистили оружие или просто наслаждались бездельем. Джудит и Рейн сидели рядом в другом конце зала.
Руки Джудит обвились вокруг его шеи, и она ответила ему с не меньшей страстностью. Во всем мире существовали только они двое. Губы Гевина скользнули к ложбинке на плече. Казалось, он сейчас поглотит ее.
А как же Элис? Когда же испарилась его любовь к ней? Да и любил ли он ее? Или он всего лишь воспылал юношеской страстью к красивой женщине? Она действительно красива, этого нельзя отрицать, и сегодня она поразила его своей внешностью, ослепила своим сиянием. Элис — добрая и мягкая, она нежна настолько, насколько Джудит язвительна. Но в последние несколько месяцев ему стало нравиться добавлять немного уксуса в свою еду.
Страсть Элен не уступала по своей силе страсти Джона, и они одновременно подошли к моменту наивысшего наслаждения. После этого он прижал ее к себе, перекинув через нее руку, как бы боясь, что она попытается сбежать. А Элен уютно устроилась у него под боком. Если бы это было возможно, она растворилась бы в нем. Ее тело, охваченное приятной усталостью после ночи любви, стало расслабляться. Продолжая вслушиваться в мерное дыхание Джона, она заснула.
— Да, ты сделаешь все, что я скажу, и сделаешь это на глазах у своего мужа, ради которого согласилась продать себя.