Кличка Прусак прилипла к нему с детства. Он к ней так привык, что имя свое – Олег – почти , забыл, сам себя называл только Прусаком. Может, из-за клички и шарахались от него девки? Одна как-то объяснила: «С тобой, с Прусаком, пойдешь один раз, так потом ни один приличный пацан не взглянет, скажут, мол, тараканами воняет!»
– Ну, что вы стоите-то? Езжайте домой, на вас же лица нет.
Женщина с его помощью выбралась наружу, и тут Степанов удивился. На ней была больничная рубашка, сверху – короткий зеленый балахон, какие надевают врачи в операционной. Босые ноги в свежих ссадинах. Но что больше всего удивило Степанова – на плече у нее висела маленькая, шикарная, явно очень дорогая кожаная сумочка.
Сергей Кротов проснулся в восемь утра, тихонько заглянул в комнату к Лене. Она крепко спала. Он не стал ее будить, умылся, поставил чайник, в буфете нашел банку растворимого кофе, в холодильнике – сыр и колбасу. Быстро позавтракав, он позвонил в Центральное адресное бюро и узнал адрес доктора Курочкина.
– Валя, прекрати! Надоело! Тебе заново все объяснять, да? – Оксана посмотрела на часы. – Она у меня должна уже пятнадцать минут под капельницей с окситоцином лежать.
– Я хочу к маме, – строго сказал Данилка.