– Ты сейчас домой? – спросил Андрей Иванович.
– Мне пришлось заправиться. Бензин был на нуле. Вот тебе и двадцать минут.
– Сумасшедшая какая-то писала. Можно было бы и не докладывать. Ну, что стоишь? Спать иди.
Лена упала в мягкое кресло «Боинга» и закрыла глаза, «Какие у него щекотные усы, – подумала она, – как все странно и неожиданно!»
На самом деле он врал – и себе, и им. Ему было очень страшно. Рубашка промокла от пота, и свитер омерзительно покалывал кожу сквозь холодную, влажную ткань. Но самым омерзительным было это ощущение пистолетного дула у затылка. Пистолет держала твердая, ни разу не дрогнувшая рука.
– Я заявлю в милицию; – прошептал Курочкин.