Разумеется, я понимал: о чем бы он ни заговорил, его мысль возвращалась к предстоящему сражению. Неотступное размышление, вынашивание идеи боя — иных слов не подберешь, чтобы выразить состояние Панфилова.
— Но, товарищ генерал, тогда мы сами нападали… И притом ночью, врасплох…
— Сгружай здесь свои трофеи. Садись верхом. Скачи во весь дух к Заеву. Объясни обстановку. Пусть берет пулемет и прикрывает тыл. Понятно?
— А ну, прочтите, прочтите, что написали.
Он протянул мне руку, мы обменялись на прощанье рукопожатием.
— Они видели вас… Закричали: «Комбат бежал!» И кинулись…