Может быть, моя речь была несколько наивна, но в ту минуту мне казалось: я достиг своего. Не поступаясь ни долгом, ни честью, люди освобождались от навязчивого, придавливающего слова «умереть».
Держа трубку, я внимал донесениям Рахимова.
— Хорошо. Повару настроение не испорчу. Теперь вот что, товарищ Момыш-Улы. Хочу вам поручить одну сверхурочную работку. Опишите все ваши бои, все действия батальона. Приложите схемы…
Улыбка приоткрыла ровные белые зубы. Одетая в варежку рука взяла под козырек.
— Как материальное снабжение? Сапоги чините? Сапожный товар есть? Теплые фуфайки прибыли?
— Думал о вас, товарищ, Момыш-Улы, думал, — сказал он. — Посоветуйте-ка, что с вами делать.