Опять нестерпимо потянуло туда — к Панфилову, к своим.
Ничем больше генерал не выразил свою иронию, не обидел гостя, тепло с ним распрощался.
Панфилов кивал, слушая меня. Очевидно, он уже не раз перебрал в уме эти возможности.
В горенку вошел Рахимов, доложил, что командиры рот явились.
Телефонисты, посланные проверить линию, вернулись, наткнувшись на немцев. Я с пристрастием расспросил телефонистов, не понимая, что произошло. Противник обстрелял их из села, расположенного на дороге. Телефонисты не знали, сколько там немцев, прошли ли туда машины.
Так теперь поступил и я — ножом вырезал кусок из собственного тела.