— Конечно, товарищ Момыш-Улы, — сказал он, — в бою все может обернуться не так, как мы с вами сейчас обговорили. Воюет не карандаш, не карта, разрисованная карандашом. Воюет человек.
Казалось, он вовсе не расставался с батальоном или отлучался лишь на часок.
— Взять винтовки! Выстроиться! — негромко скомандовал Бозжанов.
— Но все же передышка, боев нет. Отправь его в трибунал, пусть трибунал разберется.
— Нельзя… — Я подал ему электрический фонарик. — Возьми. Зажжешь три раза.
— Ехали по дороге, товарищ Момыш-Улы? — спросил Панфилов.