В то утро я первый раз услышал это слово.
— Товарищ генерал, пока еще в точности не знаю, но, кажется, нам посчастливилось и на отметке.
Мы втихомолку построились. Разведчики под началом Брудного двинулись головным дозором. Все оставшиеся у нас двуколки, все лошади были отданы под раненых. Эти повозки и санитарная фура разместились меж боевых подразделений. Кое-где кустарник оттеснял колеса в воду, лошади ступали по неглубокому дну.
…Шагаю дальше. Вот и палатка, где развернулся наш медпункт. Там же, задрав дышло к небу, стоит вернувшаяся из ночного похода санитарная фура, уже старательно вымытая речной водой.
— Плохо, товарищ Момыш-Улы! — отчетливо проговорил он.
Он мотнул головой. Теперь, когда вчерашнее слово было повторено, ему стало легче говорить об этом.