В мою память врезался незначительный случай.
О булате, как вы знаете, мне сказал Панфилов. Чем глубже я вдумывался в указания, которые он нам оставил, чем пристальнее всматривался в бойцов, вслушивался в донесения разведки, в слова и в интонации, тем яснее мне вырисовывалась одна идея.
— Вот из-за этого-то «дальше» я и снимаю роты. Неосторожно?
Я верил своим бойцам, своим командирам: никого не возьмут живым.
— Нет, нет, товарищ Момыш-Улы. Вы отлично это знаете… Знаете как командир, как военачальник. Душа человека — самое грозное оружие в бою. Не так ли?
— Не поняли? Но ведь вы же, товарищ Момыш-Улы, все сами объяснили.