— Момыш-Улы! Не ждал тебя увидеть. Мне до телефону доложили, но не верилось. Пойдем, пойдем…
И вот мы за столом. Откупорены бутылки темно-красного бургундского; этим вином, льющимся в стакан медленной, густой струей, мы запиваем испанские сардины и обиходную рисовую кашу, сдобренную салом.
Не дожидаясь машины, я верхом на Лысанке отправился в свой батальон.
— Это твоя жена? Посмотри на нее перед смертью, больше ее не увидишь.
Опустив лист, Панфилов взглянул на меня. Он улыбался, глаза казались хитрыми.
Но где же сигнал? Томительно долги минуты. Ага, кажется, вот…