Уже в середине дня этот пулемет остался у меня единственным.
— Товарищ комбат, разрешите не докладывать, — попросил Гаркуша. — Всего-то и раздобыли по котелку творога. И чуток картошки.
Неожиданно, как случалось и прежде, Момыш-Улы запел. Я разобрал уже однажды слышанное: «Иван, Иван, на твоем костре я загорался…»
Звягин покачал головой, неодобрительно взглянул на Панфилова.
В этой книге я всего лишь добросовестный и прилежный писец.
— Что за партизанщина? — поморщился тот. — Почему шашка?