Я не слышал дыхания роты, не видел ее лица. Это тоже, вместе с выговором, было наказанием за какую-то большую ошибку. В чем она?
— Вас удивляет беспорядок? Да, беспорядка много, товарищ Момыш-Улы.
— Нет, Дордия… Командир командиром, а оружие бойца — это также и твое дело. Но хорошо, что сказал правду. А что скажет командир роты?
— Рабочая грязь не грязная. Часом, не из лесорубов?
Так был выигран первый бой. Так на нашем рубеже был побит генерал Страх.
Это единственное, что я мог для него сделать. Я отвечал за стойкость батальона, за рубеж — рубеж в душах и по берегу Рузы, — что заслонял Москву.