— Я, товарищ генерал, обязан быть честным. С дивизионом не справлюсь, мое образование недостаточно.
Машина запаздывала. Мне захотелось навестить напоследок Лысанку. Пройдя на конюшню, я похлопал, погладил ее. Мягкими губами она тянулась к ладони, привыкши получать от меня кусочек хлеба или сахару за послушание. Я не дал — не за что… Она стала на месте выделывать испанский шаг передними ногами, как я ее учил. Я улыбнулся, быстро оседлал и вывел.
Перебежками я добрался к Брудному, растолковал задачу: отрезать, отсекать пехоту от гусениц. И когда пехота заляжет под нашим огнем, останется в поле без брони, контратаковать, гнать, убивать!
Ишь, и он возвращает мне мои словечки. Что же, надобно стерпеть.
Он начал прохаживаться по комнате, заложив руки за спину. Панфилов открыл дверь.
— Но ведь это впереди, товарищ генерал, — удивленно сказал я.