— Товарищ генерал, помилуйте… Пока только переспрос.
У меня оно вызвало одно детское воспоминание. На твердых синих переплетах собрания сочинений Майн Рида или Фенимора Купера было вытиснено в профиль худощавое лицо индейца. Профиль Баурджана был похож, чудилось мне, на этот рельефный оттиск.
— Не люблю, когда попусту болтают. Мне ваши нотации надоели. И кто вы, собственно, такой?
— Заев, — сказал я, — это на всю твою роту.
— Лейтенант Рахимов! Вызовите сюда красноармейца Блоху. Пусть явится немедленно.
— Проводишь свою даму до деревни Голубцово и оставишь ее там. Об исполнении мне доложишь.