Он не добавил обычного «садитесь». Не улыбнулся. Мы разговаривали стоя.
— А вы, товарищ комбат, разве не помните? Вы же шумнули мне: «Молчи».
И тотчас заснул снова. Так он и посапывал, держась на ногах, привалившись к Заеву. Даже мое не знающее снисхождения сердце было тронуто.
Работая у себя в горенке, я увидел из окна: к калитке подкатили сани. В ушанке, в длинном — по колено — полушубке на мерзлую землю, припорошенную снегом, легко выскочил Панфилов. Наскоро оправив гимнастерку, я встретил его на крыльце.
— Советую прочесть… Кажется, именно у Энгельса в одном месте говорится, что в военном деле случается и так: беспорядок есть новый порядок.
— Понятно, товарищ комбат. Стоять насмерть…