Между мною и бойцами пробежала искорка, заструился ток. Я понимал их, они понимали комбата.
Он безнаказанно кружил под облаками, по-осеннему низкими, порой задевая серую кромку, порой с затихшим мотором планируя по нисходящей спирали, чтобы высмотреть нас с меньшей высоты.
Быстро подношу к глазам бинокль, отчетливо вижу фашистские белые кресты на черной броне.
— Нет, не видать, не видать немцу Москвы! — негромко сказал он.
— Отдохните, — сказал я. — Прикажу накормить ваших людей.
— Вашего одобрения я не спрашивал. Оно мне не требуется. Тимошин, получай задачу…